суббота, 25 июля 2015 г.

Жадная до мира






            



     
Широко открытые небесно-голубые глаза. Красные пухлые губы. Золотистые волосы. Вечно улыбающиеся лицо, излучающее свет и желающее делится им с каждым.  Розовые щеки, ангельский голос. Все это принадлежало лишь ей одной и она с детской непосредственностью радовала собой и своим талантом окружающих. С ней было просто, легко, я бы даже сказал, воздушно. Она, словно мягкое облако, укрывала собой в горькие минуты, а моменты счастья и радости она искренне и чисто разделяла  подобно радужному пони,  поразительно схожему с небольшой брошкой, что висела у нее на рубахе. Для меня она стала жадной до мира, которая стремилась познать все чувства этой непростой жизни, прочесть книги, сформировавшие ни одно поколение, попробовать себя в любом творческом ремесле и посетить каждый уголок вселенной. Ее присутствие не отягощало  атмосферу и она без всяких трудностей вливалась в любую компанию и беседу. Казалось, в ней и правда нет и намека на агрессию и темноту. Она просто жила. Радовалась мелочам. Вкушала сладкий воздух, дивилась небу и отдыхала вблизи природы. И я многому от нее учился, от девочки, жадной до мира. 

воскресенье, 19 июля 2015 г.

Люблю





Я люблю, когда на улице идет дождь, сидеть с этим человеком в просторной светлой кухне за круглым столом и молча распивать горячий чай. Я люблю, когда он замечает меня с  громоздким велосипедом в коридоре и недовольным голосом восклицает:"опять ты на этой антимонии каталась!". Люблю готовить с этой персоной днем и позже принимать ее фирменную фразу, сказанную с улыбкой :"Выгодная ты будешь жена!"  из-за того, что я отказываюсь есть его кулирный блюда, а вечерами люблю сидеть с этим добряком  на кровати и слушать истории про жизнь при Советской власти, люблю, когда он перед сном заходит ко мне в комнату, следит, закрыто ли окно, а то меня, наверняка украдут, и целует в лоб, чтобы я крепче спала. Люблю замечать  тусклые, еле видные брови, до невозможности прямые, негустые и далеко не пышные волосы, улыбку, с ямочками на щеках, и находить во всем этом саму себя, понимая, что я так удивительно сильно схожа с ней, с бабушкой! 

среда, 1 июля 2015 г.

На утро я понял...


На утро, протрезвевший, я понял, что любил ее. Я и до этого догадывался о своих чувствах, но именно на утро я осознал, что любил ее без всякого пафоса, шика, без всякой навязчивости, обязательств, я любил ее свободно и трепещуще.
И ведь ни с я кем я не чувствовал себя свободным, ни с кем я не ощущал себя настоящим, ни с кем я не обретал себя, ни с кем я не вдохновлялся, лишь с ней. Только с ней я мог вечерами у городского озера по очереди из горла распивать дешевую бутылку вина, при этом совсем не пьянея, а напротив, с каждым глотком становясь трезвее, уверенне и смелее. Только с ней с каждой минутой уединенного вечера я видел мир четче и разборчивей. Возможно, это происходило со мной из-за будоражащего тело и душу зимнего холодного воздуха, а скорее, это происходило из-за нее. Да и пьянеть могли мы только Питером, хотя, постойте... нет, она всегда оставалась в здравом уме, всегда оставалось трезвой, рассудительной, и при этом такой прелестно дурной. Ее широкая открытая улыбка располагала к себе более чем, а глаза хранили истории, мысли, думы. Взгляд был насыщенным, игривым, хитрючым, пленяющим. Но интонация.. Ммм, право, вы слышали когда-нибудь такую интонацию голоса, которая сочетала в себе строгий тон и пробивающий на смех красивый взвизг? - Полагаю, нет. 
Как-то раз белой ночью мы сидели у Невы, по-прежнему разговаривая о жизненно-нужном и глупо-забавном. Ее речь текла подобна ручейку и даже паразитное слово "ну" нисколько не могло испортить ее. Она ведала свои тайны, которых не стеснялась, учила меня держать спину ровно, обладала львиной походкой, в общем, знала себе цену и всегда находила ответное острое словцо на любую издевку в ее сторону, но покинув реку и проходя мимо бара, где далеко не дурно играли джаз, она - танцовщица с десятилетним стажем, смутилась общества и не решалась со мной зайти внутрь. Я был поражен, поражен не самой ситуацией, а, скорее, ее реакцией. Ведь так очаровательно было наблюдать в этой, казалось бы, взрослой и мудрой девице ребяческое стеснение и манящую скромность. Но все-таки, даже женское смущение не смогло ее заставить устоять перед музыкой, от которой бедра и руки так яро тянулись в пляс. Мы двигались около 15 минут и, подшучивая над самими собой, покинули стиляжный кабак. А дальше, гуляя по Невскому, я дивился ее абсолютной трезвостью, мудростью,  устойчивостью и соблюдению правил приличия, чего, к сожалению, не было в багаже у меня. Но когда я бродил с ней по холодно-летнему городу, я не задумывался о чувствах и мыслях, что держала моя голова, я просто был собой, а на утро, протрезвевший, я понял, что любил ее. Я и до этого догадывался о своих чувствах, но именно на утро я осознал, что любил ее без всякого пафоса, шика, без всякой навязчивости, обязательств, я любил ее свободно и трепещуще.